Что означает разгром националистического подполья
В Беларуси
За последний месяц в Беларуси был задержан ряд оппозиционеров, которым впервые в истории страны предъявлено обвинение в создании незаконного вооруженного формирования. В центре расследования — группировка «Белый легион», своеобразный «боевой отряд» оппозиции. Однако реальная картина намного сложнее — она включает замысел построить в Беларуси «глубинное государство» с целью трансформации страны.
Последний месяц политической жизни в Беларуси был ознаменован значительным событием — беспрецедентным задержанием группы активистов, предположительно причастных к организации массовых беспорядков.
Беспрецедентно и количество задержанных — около двух десятков человек, и то, что впервые в истории страны некоторым из них было предъявлено дополнительное обвинение в создании незаконного вооруженного формирования.
Мы не будем давать правовую оценку деяниям задержанных — это дело суда. Не будем и подробно анализировать выявленные доказательства — это дело следствия.
Для нас важно понять, какие последствия эта, без сомнения, незаурядная история может иметь для общественно-политической обстановки в Беларуси.
Эмбрион «Правого сектора»
Известно, что большинство задержанных организационно принадлежали к военизированной организации «Белый легион» и разделяли националистические взгляды.
Несмотря на информацию о том, что «Белый легион» якобы прекратил свою деятельность несколько лет назад, мы видим, что неформально, без афиширования организационной принадлежности, эта деятельность продолжалась: проводились регулярные встречи, действовал тренировочный лагерь, велась идеологическая работа.
С какой целью собирались эти люди с муляжами (а возможно и не только с муляжами) оружия, к чему готовились?
Для того чтобы понять это, необходимо проанализировать информационную повестку, которая продвигалась оппозиционными СМИ за последний год.
С подачи «аналитических центров» и «экспертов», аффилированных с западными ресурсными центрами в информационном пространстве Беларуси, была поднята настоящая волна новостей, сообщений, мнений о российской угрозе и якобы приближающемся захвате страны Россией.
В распространение этой дезинформации была вовлечена практически вся оппозиционная медийная инфраструктура. В качестве неизбежного сценария она была воспринята и радикальными националистическими силами. В частности, лидер «Белого легиона» Сергей Числов (Бульба) прямо говорит об этом: «Мы поняли, что лучше пожить некоторое время под красно-зеленым флагом, чем под российским триколором. Мы считали, что нужно искать какие-то общие точки взаимодействия, которые позволят спасти Беларусь от российской оккупации».
Нагнетание истерии вокруг готовящихся учений «Запад-2017» на белорусской территории с участием значительного по количеству российского военного контингента и в целом вокруг белорусско-российских отношений создало иллюзию того, что белорусское руководство якобы опасается России и видит в ней угрозу. И что на этой основе интересы белорусской власти и националистов совпадают. А социальные протесты против Декрета об иждивенчестве могут быть использованы ими для давления на власть и принуждения к сотрудничеству.
Апогеем давления должна была стать традиционная акция оппозиции 25 марта — на очередную годовщину провозглашения т.н. «Белорусской Народной Республики», созданной в 1918 г. под немецкой оккупацией. Националисты ведут отсчет своей символической традиции именно с этой даты. Многотысячная демонстрация должна была оказать психологический эффект на власть.
Кроме того, по мнению аналитиков белорусских спецслужб, во время этой акции была высока вероятность организации провокаций с целью дестабилизации внутриполитической обстановки в стране. В информационном пространстве муссировались вбросы о том, что пророссийские силы могут организовать беспорядки, взрывы и т.д. и что демонстрантам нужна защита со стороны «патриотов» вроде «Белого легиона».
При этом очевидно, что мог быть разыгран сценарий, отработанный во время расстрела на украинском Майдане — накаленную ситуацию необходимо взорвать, показать страшную картинку и обвинить во всем власти либо Россию.
«Белый легион», судя по представленным публике материалам следствия, как раз и мог быть использован в качестве ударной силы. В этом плане он действительно похож на белорусский аналог «Правого сектора», ядро которого сформировали несколько десятков хорошо подготовленных боевиков из небольших организаций типа «Тризуба», годами отрабатывавших свои навыки в тренировочных лагерях.
«Белый легион» и связанные с ними структуры, по сути, должен был стать эмбрионом подобного движения в белорусских реалиях.
Белорусские силовики сработали на опережение — активисты «Белого легиона» были задержаны за несколько дней до 25 марта, а на саму дату была проведена ювелирная зачистка нескольких сотен людей, которые могли принять участие в несанкционированной акции. Тем самым были предотвращены возможные провокации и беспорядки.
Ориентир — Украина
То, что ситуация могла развиваться по украинскому сценарию, подтверждается общей идеологической и организационной ориентацией белорусских националистов на украинские образцы. Украина как пример является стержнем мировоззрения большинства белорусских националистов.
Сергей Числов, проживающий, кстати, на Украине, рассматривает Майдан чуть ли не как уникальный шанс возвратить утраченные исторические традиции: «Перебрался, ведь абсолютно искренне надеялся, что слабость украинской власти плюс активное общество могут родить новый стиль управления. Фактически речь шла о возможном возвращении наших традиций — Новгородское и Полоцкое вече, сочетание парламентской республики с активным обществом… Я остаюсь идеалистом, верю в Украину… В Украине я нашел реализацию… Идея Майдана не нова. По сути это конституционно закрепленное Статутами Великого княжества право на восстание».
Вопреки всякой здравой логике и реалистическому геополитическому анализу иллюзорная надежда на создание Междуморья, возрождение ВКЛ являются желаемой целью:
«В моем понимании, белорусско-украинский союз помимо всех разговоров о нашей исторической, культурной общности несет очень много экономических выгод. Мы полностью сможем в перспективе влиться в то, что сейчас озвучивает президент Польши Дуда — проект Междуморья. Хотя в моем понимании с Польшей нам рано союз создавать. Нам на сегодняшний день следует говорить о восстановлении ВКЛ. По-моему, этот проект достоин внимания и имеет перспективу».
Сдержанное отношение к Польше понятно — у нее своя мощная культурная и государственная традиция, достаточно враждебная украинскому и белорусскому национализму. Поэтому естественным союзником, образцом, примером видится полуанархическая Украина, позволяющая националистам почувствовать себя хозяевами положения.
Кроме того, гипотетический союз Беларуси и Украины позволяет надеяться на внимание и благосклонность со стороны мирового гегемона:
«С точки зрения США союз Беларуси и Украины не менее интересен. Вашингтон никогда не скрывал своих интересов в Европе. Однако выстраиванию долгосрочных программ мешала нестабильность политической и экономической ситуации. Начиная от военных конфликтов и заканчивая быстрой сменой курса теми или иными странами. В случае союза Беларуси и Украины Соединенные Штаты несомненно получат выгоду… И Беларусь, и Украина имеют положительный опыт взаимодействия с США по внешнеполитическим вопросам. Союз двух стран дарит Вашингтону уникальную возможность получить мощного союзника на Континенте. И, что важно, союзника, имеющего влияние в «проблемных регионах» Европы».
Как видим, не очень оригинальные взгляды лидера «Белого легиона» полностью вписаны в евроатлантическую модель геополитического противоборства. Подобные инфантильно-наивные рассуждения в целом симптоматичны для белорусских и украинских националистов, в мировоззрении которых одержимость прошлым сочетается с фанатической решимостью вернуться в него, невзирая на возможные последствия.
В этой картине мира нет причинно-следственной связи между историческими фантазиями, геополитической реальностью и кровавым гражданским конфликтом, падением и распадом государства. Идеологические фантазмы и фобии важнее.
Белорусские радикалы тесно связаны с украинскими, и дестабилизирующая роль украинского фактора через разные каналы будет только нарастать. Мы имеем дело с территорией, на которой происходящие процессы и действующие силы в стратегической перспективе являются крайне опасными и для Беларуси, и для всего региона.
«Глубинное государство»
Дело «Белого легиона» актуализирует проблему политической, идеологической, структурной устойчивости белорусского общества и государства.
Оно выявило несколько важных моментов:
1. Националисты изменили тактику. Вместо попыток лобового столкновения с властью они пытаются заниматься инфильтрацией в государственные структуры, в том числе, в силовые органы. Стала использоваться прогосударственная риторика — для того, чтобы усыпив бдительность, проявив временную лояльность «красно-зеленой» Беларуси, убедить, что Россия — враг, а не союзник и на этой волне захватить инициативу, символическую и реальную власть в государстве.
2. Изменилась организационная структура националистической оппозиции. Теперь вместо традиционных партий, движений и их лидеров на первое место выдвинулись «аналитические центры» и «эксперты». Они формируют смыслы и месседжи. Затем разветвленная сеть интернет-СМИ, блогеров и лидеров мнений распространяет эти смыслы. А их реципиентами уже становятся всевозможные активисты, в том числе, радикальной и экстремистской направленности, готовые на решительные действия. Распространенные в этой среде алармистские, антироссийские настроения делают ее весьма податливой к манипуляциям и провокациям.
Все это представляется элементами единого плана, целью которого является создание в Беларуси «глубинного государства» — параллельных структур в госорганах и вне их, имеющих целью трансформацию Беларуси в очередное националистическое государство в Восточной Европе.
О том, что формирование таких структур идет, говорит и длительное существование тренировочного лагеря «Белого легиона». Очевидна, при попустительстве местной власти, целенаправленная линия на подготовку и внедрение своих активистов в силовые органы, активная вербовка в свои ряды представителей гуманитарной науки, культуры и образования, многие из которых работают в госучреждениях. Это значит, что рано или поздно ради сохранения преемственности политического курса в Беларуси придется открыть огонь и по «штабам».
Феномен «глубинного государства» и его опасность отчетливо проявились в Турции во время недавней попытки неудавшегося переворота. Президенту Реджепу Эрдогану противостояли именно такие законспирированные, глубоко залегающие и ждущие подходящего момента структуры.
Белорусские органы безопасности в аналогичной ситуации, имеющие давнюю традицию контрразведывательной деятельности, сработали четко и показали свою эффективность.
Это говорит о том, что белорусское государство в своем основании является здоровым и не позволяет проникать националистическим идеям в сердцевину.
Но, судя по всему, мы имеем дело только с вершиной айсберга. Срезана верхушка националистического подполья. За последние годы была создана целая сеть влияния, а это значит, что, зачастую невидимая, но реально происходящая борьба за страну продолжится.
https://imhoclub.by/ru/material/chto_oz … 8.facebook
- Подпись автора
Люто ненавижу свядомых, змагаров и прочих мразей. Антимайдан!
.
Я так проникся, что даже вставил себе эту надпись себе в профиль - смотрите над аваторкой.
