Выпала из времени 26 мар 2014
Двенадцать лет назад произошла со мной жуткая история. Все пытаюсь прогнать воспоминания о ней, но они приходят в кошмарных снах.

Я была студенткой. На время летних каникул устроилась на работу в техническую библиотеку при конструкторском бюро. Опыт и заработок не помешают. Правда, зарплата в этой организации была копеечная, но зато её давали вовремя (тогда многие люди месяцами денег не получали).

Абонемент, читальный зал и книгохранилище находились на втором этаже, а также было еще одно хранилище в подвале – там держали старые журналы и газеты. Их редко спрашивали, но все же иногда приходилось спускаться и искать какую-нибудь пожелтевшую подшивку «Научного вестника» пятидесятилетней давности.

Моя напарница и еще некоторые сотрудницы КБ старались избегать походов в подвал – чего-то там боялись. Я же не боялась ни замкнутых пространств, ни мышей (которых там, по-моему, и не было). В домовых и привидений не верила – все это считала выдумкой для любителей острых ощущений. Иногда, честно говоря, даже хотела столкнуться с чем-то потусторонним, чтобы было что рассказывать друзьям.

Не зря говорят: бойся своих желаний – они могут исполниться…

Поручили мне как-то найти и принести несколько довоенных технических журналов. Иду. Причем с большим удовольствием (нравились мне эти истрепанные артефакты – ну что тут поделаешь, у каждого свое представление о романтике).

Отпираю тяжелую железную дверь, включаю свет, отбираю на стеллаже нужные экземпляры и собираюсь выходить.

Вдруг свет гаснет – причем все лампочки одновременно, хотя включаются они тремя разными выключателями. Мало того – вдруг стало невыносимо холодно. Даже не холодно, а как-то промозгло и очень-очень сыро. И главное – появился запах тлена. Да, в книгохранилище всегда специфически пахло старой бумагой, но этот запах был другим – такой бывает в заброшенных домах.

Меня тогда обуял просто панический ужас. Так, наверное, чувствует себя ребенок, которого родители оставили одного в незнакомом месте, развернулись и ушли, ничего не сказав и не отзываясь на крики.

Я была уверена, что сейчас дверь сама собой захлопнется, и я останусь здесь навсегда. Бегу к двери, спотыкаюсь, падаю плашмя на пол. И ощущаю под руками холодные, грязные, выщербленные каменные плиты! Это при том, что пол в хранилище был покрыт новым линолеумом!

Пытаясь подняться, оглядываюсь на окна (там под потолком было три небольших зарешеченных окошка) в надежде позвать через них на помощь, если дверь все-таки захлопнется. А за окнами – серое осеннее небо с силуэтами голых деревьев (на дворе стоял август).

Я тогда так заорала, что меня, наверное, слышали во всем бюро. Заорала не столько для того, чтобы кто-то пришел на помощь, сколько чтобы убедиться: я жива. Как доползла до двери и выскочила в освещенный коридор, а из него по лестнице на первый этаж – плохо помню.

Вижу – бежит мне навстречу вахтерша, Галина Петровна. Судя по взгляду - догадывается, что со мной произошло что-то страшное.

– Что, детка, привиделось что-то?

А я только киваю и трясусь.

– Ничего, пойдем вместе.

А я спускаюсь с ней в подвал, всхлипываю и еле удерживаюсь, чтобы не схватиться, как маленькая, за руку женщины.

Она несколько раз крестит дверь книгохранилища, шепчет что-то и заходит внутрь. Я – за ней.

В комнате все как было: свет горит, никаких каменных плит, серого неба за окнами и сырого запаха. На полу валяются рассыпанные журналы.

Собираю я их, умоляя Галину Петровну не уходить без меня. Вместе выключаем свет, запираем хранилище и поднимаемся наверх.

Потом вахтерша рассказала мне, что во время Великой Отечественной Войны в этом здании оккупанты устроили гестапо, а в подвале был карцер. После войны здесь обустроили конструкторское бюро. И иногда работники сталкивались с потусторонними явлениями, о которых боялись рассказывать, чтобы их не приняли за сумасшедших или пьяных.

– А в следующий раз, – говорит мне Галина Петровна, – перед тем, как сюда спускаться, прочитай молитву. «Отче наш» знаешь?

Я вскоре ушла с этой работы, потому что начался учебный год. И больше туда не возвращалась – даже когда мимо этого здания хожу, делается жутко.

Я думаю: разные мистические явления – потусторонние голоса, полтергейст и даже появление призраков – можно инсценировать при помощи нехитрых технических приспособлений. Но как объяснить то, что произошло со мной? Я как бы заблудилась во времени.

А что было бы, если бы дверь захлопнулась?

Мальчик с черными глазами

Лет 15 назад у моего провайдера был офис в торговом центре, это потом уже он перебрался в шикарные (более или менее) хоромы в другом месте. В этом старом офисе имелся ящик для писем и счетов. Как-то раз мне надо было платить за интернет, и я во славу Сети туда отправился.

Выехал я где-то полдесятого вечера. Из моего сравнительно уединенного места жительства в центр ехать минут 10-15 (в нашем городе всего-то 110 тысяч людей населения).

Прямо напротив офиса «Camalott Communications» стоял дешевый кинотеатр, где в то время показывали шедевр современного кинематографа — «Смертельную битву». По дороге в торговый центр я проехал театр и запарковался на его парковке.

При свете вывески кинотеатра я выписывал чек, как вдруг в стекло со стороны водителя кто-то постучал. Я обернулся и увидел двоих детей, глазевших на меня. Я опишу их, умолчав об одной детали (можете догадаться, какой именно), которую я заметил только в середине нашей с ними беседы.

Оба находились в той полумистической стадии жизни, когда у детей нельзя точно определить возраст. Оба — мальчики, и мне показалось, что им должно было быть лет 10-14.

Первый мальчик был «переговорщиком». Второй же ничего не говорил — по крайней мере, словами. Первый был выше своего спутника, одет в пуловер, балахон с капюшоном, в какую-то серую клетку и джинсы. Ботинок не было видно. Кожа у него была оливкового цвета, волосы курчавые, средней длины. В нем чувствовалось спокойное самообладание. У второго была бледная кожа со следами веснушек. Главной его чертой было то, что он все время нервно озирался. Одежда у него была примерно такой же, как у спутника, но пуловер был светло-зеленым. Волосы — скорее бледно-рыжие. Они не были похожи на родственников, по крайней мере, прямых.

Я подумал: «Ну все, приплыли. Сейчас деньги будут клянчить». И тут атмосфера переменилась.

Когда я переживаю что-нибудь необычное, у меня резко изменяется восприятие. Как будто как раз вовремя узнаешь, что уже поздно. Так вот, сижу я в машине (еще заведенной), заполняю чек, и при появлении двух мальчиков внезапно паникую. Это меня смутило, но я ничего не смог поделать с давящим ощущением страха и мистики.

«Переговорщик» улыбнулся, и от этого у меня по необъяснимой причине кровь застыла в жилах. Я чувствовал, как включается инстинкт самосохранения. На этом уровне я понимал, что что-то не так, но что именно — разобрать не мог.

Я буквально на сантиметр опустил окно и спросил:

— Да?

«Переговорщик» снова расплылся в улыбке, на этот раз еще более широкой. У него было очень, очень белые зубы.

— Эй, мистер, как дела? У нас есть проблема, — сказал он. Голос у него был, как у подростка, но его выговор, спокойствие и что-то, что я до сих пор не могу описать, усилили во мне стремление к бегству.

— Понимаете, мы с другом пошли в кино, а деньги забыли, — продолжал он. — За ними придется возвращаться ко мне домой. Может, вы нас выручите?

Журналисты много с кем по долгу службы разговаривают, и с детьми тоже. Я не исключение. Дети обычно стесняются, мямлят, шаркают ножкой и так далее, когда говорят с незнакомцами. Родители чаще всего учат, что когда дети обращаются к взрослым, то отвлекают их от важных дел, и потому надо хотя бы быть вежливыми.

Этот мальчик был непохож на других. Он прекрасно владел языком и не показывал страха. Он говорил, как будто моя помощь сама собой разумелась. Когда он ухмыльнулся, он как будто сказал: «Я кое-что знаю, и это тебе сильно не понравится. Но ты узнаешь это, лишь сделав все, как я скажу».

В ответ я смог выдавить только:

— Ну, понимаешь…

И тут началось странное. Молчаливый мальчик посмотрел на «переговорщика» смущенным взглядом, как будто его поразила... нет, не его резкая манера общения, а то, что я до сих пор не открыл дверцу. Меня он тоже нервно разглядывал. «Переговорщик» тоже был не в своей тарелке. И я отмечал, что с ними что-то по-прежнему не так.

— Мистер, ну пожалуйста, — снова заладил «переговорщик», не теряя убедительности. Да, продавцы машин могли бы поучиться у этого парня. — Мы просто хотим попасть домой. Мы же просто маленькие дети.

Вот тут я и перепугался. Что-то в тоне и выговоре опять включило во мне тревогу. Мой мозг лихорадочно пытался осознать, что же мне казалось «неправильным» в этих двух персонажах.

Я опять смог промямлить только: «Ну… это…», чувствуя, как впиваюсь ногтями в руль. Наконец, я спросил:

— А вы на какой фильм собрались?

— На «Смертельную битву», разумеется, — сказал «переговорщик», а молчаливый кивнул, стоя пару шагов позади него.

— Ну ладно...

Я быстро глянул на афишу кинотеатра и часы в машине. «Смертельная битва» шла уже час, и это был последний сеанс на этот вечер.

Молчаливый все сильнее нервничал. Я подумал, что он заметил, как я подглядываю, и заподозрил, что я начал что-то соображать.

— Ну мистер, ну впустите нас. Мы не можем сесть к вам в машину, пока вы нас не впустите, — умиротворяюще сказал «переговорщик». — Просто впустите нас, и мы очень быстро исчезнем. Поедем домой к нашей маме.

Мы посмотрели друг другу в глаза.

В ужасе я заметил, как рука уже протянулась к замку и начала его открывать. Я дернул ее обратно — может быть, слишком сильно, но зато перестал смотреть на детей.

Я обернулся, пробубнил свое: «Ну… это…», а потом мой разум словно врубил максимальную четкость. Я наконец обратил внимание на их глаза.

Они были черными как уголь. Ни зрачков. Ни радужки. Просто два черных шара, в которых отражались красно-белые огни кинотеатра.

Тут выражение лица меня выдало. У молчаливого на лице появилось выражение ужаса, которое словно говорило — случилось невозможное, нас раскрыли! А на лице «переговорщика» появилась гримаса гнева. Его глаза ярко сияли в полумраке.

— Ну мистер… Мы же вас не обидим. Вы должны нас ВПУСТИТЬ. У нас же нет оружия…

Последняя фраза вообще напугала меня до смерти, потому что это прозвучало как: «…потому что оно нам НЕ НУЖНО».

Он заметил, как моя рука рванулась к коробке передач. Последние слова «переговорщика» были проникнуты полным и совершенным гневом, но при этом и нотками паники:

— МЫ НЕ МОЖЕМ ВОЙТИ БЕЗ ВАШЕГО РАЗРЕШЕНИЯ. НУ ЖЕ… ВПУСТИТЕ… НАС!

Я как следует дал задний ход (на счастье, сзади никто не въезжал) и рванул прочь с парковки. Я заметил мальчиков боковым зрением и быстро оглянулся. Они исчезли. На тротуаре у кинотеатра не было ни души.

Я ехал домой, трясясь от страха. Если бы кто-нибудь попробовал меня остановить, я бы переехал его, а потом уже разбирался с последствиями.

Приехав на место, я побежал в в дом, осматривая все вокруг, даже небо.

Что же это было? Может быть, обычные дети просили подбросить до дома? И носили стремные контактные линзы? Ага, щас...

Отредактировано STALKER (02-07-2015 19:59:21)

Деревня, которой нет
У деда был День рождения, а он в это время был у себя на даче. Туда добираться два-три часа, ну вот мы и решили поехать к нему, раз он не собирался ехать домой. Выехать смогли только в шесть вечера двумя машинами. Нужно было проехать две деревни по сплошному шоссе, и от последней деревни добираться по бездорожью. Проехали две деревни, а к дедовой все никак съехать не можем. Я ехала с дядей и тетей, ну мы и отстали. В машине играла музыка. Начало темнеть, неожиданно опустился туман и музыка затихла. Дядя подумал, что просто проигрыватель сломался. Я смотрю в окно и вижу деревеньку. Шоссе превратилось в каменистую дорогу. Нигде фонари не горят, а люди шарахаются от машины.
Меня попросили позвонить маме, а у меня как назло мобильник сел и не включается. На дедову деревню никак не было похоже: в тумане были видны маленькие, старенькие домики. Дядя остановился рядом с проходящей старушкой и начал спрашивать про дорогу на Старочервово. То, как она повела себя, меня напрягло. Полностью и в точности разговор не смогу передать, но было примерно так:
- Бабушка, подскажите, как деревня-то называется?
Она перекрестилась.
- Фух, напугал! Это, сынок, Ляпки.
Мы переглянулись, в Ляпках мы уже были, точно.
- Не может быть! Мы уже были в Ляпках, пару километров назад! Нам бы до Старочервово доехать
- Нее, здесь ничего нет поблизости! Только Ляпки одни и все!
Мы все испуганно на нее смотрим, не туда свернули что ли? Хотя нет, ехали мы прямо, как и положено было, никуда не сворачивая.
- Спасибо, бабуля!
- До свидания, дай Бог вам всем здоровья!
Мы поблагодарили ее и решили продолжить ssikatno.com ехать прямо. Я отметила, что пока дядя разговаривал с ней, почему-то был слышен звон колокола.
Едем дальше. Туман потихоньку рассеялся, и деревеньку не стало видно. Исчезла, только и успела я разглядеть кладбище, и то тоже старое.
Когда туман окончательно рассеялся, мы почувствовали, что снова едем по трассе, проигрыватель снова заиграл, и тут мне позвонила мама. На выключенный телефон.
Мы благополучно доехали до дедовой дачи, пару раз застряв в грязи. Рассказываем им всем эту историю.
- Так как вы говорите деревня называлась? - спросил дед.
- Ляпки. У вас что, две деревни с одинаковым названием?
- Нет, одна. Здешние любят рассказывать байки приезжим про старую деревню Ляпки, в честь которой и назвали ту, по которой вы в первый раз проезжали. Говорят, что вечером на трассу опускается туман, и можно услышать колокол церкви. Некоторые даже рассказывают, что можно увидеть эту деревушку. Только выдумки это все. Но деревня и впрямь такая была. Исчезла она, никто не знает как и куда. Только кладбище и осталось.
На следующий день мы показали им то место, где увидели деревню. Да, там все еще стояло заросшее кладбище, но ни души.
Когда вспоминаю все это, мурашки по коже начинают бегать.

Постояльцы
Был момент в моей жизни, когда срочно пришлось ехать в командировку в другой город и из всех возможных кандидатов выбор пал на меня. А что, молодая, одинокая, живу одна, кому меня ждать дома? Другие то в нашем отделе семейные были, у начальника ребенок недавно родился, в командировку, прямо скажем, они ехать желанием не горели… а я рассудила так: прекрасная возможность увидеть новый город, да еще и оплатят поездку. Ну а задание плевое было, нужно было только присутствие нашего представителя, в общем, формальность.
Собралась я быстро: узнала рейсы автобуса в тот город, когда выезд, в котором часу прибытие, купила билет; Потом по интернету мне наши программисты нашли пару вариантов гостиниц. По счастливой случайности одна была расположена рядом с местом моего назначения, на одной улице. Другая гостиница в паре остановок от того места.
Вооружившись этими сведениями, я выехала на следующий день. Не буду описывать, как я добиралась, это не важно. Приехала в город под вечер, села в маршрутку и поехала по адресу. Вначале решила посмотреть, куда мне идти завтра, как проще и быстрее подойти к нужному мне зданию – пункту назначения. Нашлось все без труда, и я отправилась в ближайшую гостиницу. Когда я звонила в гостиницу узнать, есть ли свободные номера, я не очень то расспрашивала, ожидая, что на месте разберусь быстрее. Поэтому, когда я подошла к зданию гостиницы, не сразу нашла вход. Это была узкая, обшарпанная девятиэтажка, зажатая с одной стороны забором какого-то завода, с другой – новостроем.
Обнаружив вход, я вошла и попала в парикмахерскую. Мастер был занят клиентом, устав ждать, я вышла. На обратной стороне здания располагался небольшой продуктовый магазинчик. Я вошла, тупо осмотрела витрины и собравшуюся очередь, и вышла, понимая, что снова не по адресу. Дважды обойдя дом по кругу в поисках еще одной двери, не найдя даже намека на вывеску, я решила набрать администратора гостиницы. Дозванивалась я долго. С третьей попытки, уже собираясь бросить трубку, услышала, наконец, хриплый голос, который проинструктировал меня об особенностях входа в здание. Существовало всего две двери и следовало проходить через магазин, куда я и последовала, валясь от естественной усталости. Очередь рассосалась за время моих виражей вокруг дома. Приятная продавщица с интересом спросила меня о цели моего визита. Узнав, что мне в гостиницу, она указала мне на невзрачную дверку за дверью склада. Я вошла в темный прокуренный коридор, освещаемый единственной тусклой лампочкой под самым потолком. Лестница была перекрыта решетчатой дверью с замком. Единственная возможность попасть на верхние этажи – лифт. Кнопка лифта исполняла роль тушителя сигарет, судя по ее состоянию, регулярно. В самой кабине лифта некоторые кнопки и вовсе отсутствовали, благо, нужная мне кнопка восьмого этажа была на месте. Света здесь не было, светилась только кнопка и экран моего мобильного. Вы скажете, зачем я вообще поехала наверх, ведь подъезд моей гостиницы оставлял желать лучшего, и будете правы. И все же отвечу любопытствующим: авантюризм, свойственный молодым особам в юные годы, присутствовал во мне в полной мере, да и усталость давала о себе знать. Любопытно было узнать, что же это за гостиница такая, ни вывески, ни коридора нормального, войти, и то проблематично. Беспечность и лень, нежелание куда либо идти на ночь глядя, а также расположение гостиницы рядом с объектом моей поездки - все это вкупе заставило меня подняться наверх в гостиницу.
Письменный стол советских времен с чернильными пятнами на столешнице; стул, на спинке которого висел потрепанный жилет из искусственного меха; два кресла с продавленными сиденьями и маленький журнальный столик на ножке, заваленный старыми газетами. Хозяйкой всего этого убранства была женщина за семьдесят с пучком редких седых волос и в очках, одетая в просторный балахон из старомодной шотландки. Когда я вошла, она что-то читала в своей тетради. Я предъявила паспорт и напомнила, что звонила еще вчера по поводу номера. Она сказала мне, что одноместных номеров нет, есть только двухместные, а также с большим количеством мест. Предложила трехместный. Объяснила, что в гостинице постояльцев практически нет, и потому, это все равно, что снять одноместный номер. Я не сопротивлялась, позволив администратору оформить мой въезд в гостиницу. Взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что уже девять часов, нет смысла срываться, при наличии стольких свободных мест. Не факт, что в той, другой гостинице, которая, наверное, получше, и номеров может не быть. Все равно придется возвращаться сюда, зачем, зная это, совершать лишние телодвижения?
Забрав ключ, я направилась в номер. Номер был, конечно, как и все в этой гостинице, но меня уже это не волновало. Хотелось поскорее принять душ после пятичасового путешествия автобусом и долгих блужданий по городу. Душ был общий на этаж, с разделением на женский и мужской. Пробыла я в нем не больше десяти минут, опасаясь за свои вещи. По возвращении в номер я увидела в нем женщину лет сорока и молодую девушку на вид семнадцати – восемнадцати лет. Меня это слегка возмутило. Обещали: буду одна, и на тебе, уже кого - то подселили. Человек я незлобивый, поэтому вскоре утешилась мыслью, что так не скучно будет. Хоть и восьмой этаж, а вид из окна никакой. Стекла до половины закрыты не то фанерными, не то еще какими подобиями жалюзи, сверху болтаются короткие грязноватые шторки. Скучно. Хоть и мечтала я провести себе незапланированную экскурсию, поняла, что уже поздно для вылазок в город, а пошататься в непосредственной близости от места ночлега желания не проявилось. Потому удобно расположившись на узкой койке, я принялась разглядывать новоприбывших. Старшая из женщин – ничего особенного: конопатая; короткие, светлые волосы; карие, добрые глаза… Девочка великолепно сложена, миловидна, изящна. Копна длинных вьющихся волос. Необыкновенно синие глаза, взгляд живой, сообразительный. Так мне показалось.
Женщина расстелила газетку на тумбочке и выложила на нее нехитрый ужин: пару яиц, хлеб, помидоры, термос, булочки. Я достала яблоко и, стараясь не смотреть на женщин, погрузилась в свою газету. Анна (как я позднее узнала), старшая из женщин и ее дочь Катя пригласили меня присоединиться к ним за ужином. Катя с восторгом рассказывала мне о том, что прибыли они в город, чтоб она смогла поступить в местный вуз. Поделившись с ними моими размышлениями об "особенностях” гостиницы, где нам выпала "честь” сегодня ночевать и потрепавшись на другие ни к чему не обязывающие темы, я почувствовала непреодолимое желание немедленно заснуть, что я и сделала, помня, что с утра предстоит важное задание, нужно быть свежей и отдохнувшей. Мы погрузились в сон. Проснувшись в семь часов и открыв глаза, я никого не увидела. Впрочем, я подумала, что постояльцы уже съехали. Проверив наличие своих вещей, быстро собравшись, я вышла из номера. На посту у письменного стола сидела все та же "бабуленция” в черепашьих очках. Я взяла паспорт, квитанцию, вернула ключи и собралась выйти вон. Вспомнив о своих новых знакомых, я спросила у администратора:
- Скажите, а когда уехали Анна N с дочкой? Я спала, не заметила. Мы даже не попрощались…
- Какая Анна? – вытаращилась на меня бабулька.
- Та самая, которую вы мне в номер вчера поселили, - не удержалась я.
- Девушка, вчера на этаже вы были одни, я никого к вам не подселяла, постояльцев не было. Меня позвали в номер на девятом этаже, там мужчине стало плохо, я вызвала скорую, да и осталась там на посту на всю ночь. Так что, не знаю о чем вы говорите…
Мне уже нужно было спешить, хоть и недалеко предстояло идти, все ж следовало поторопиться. Я ушла.
Конечно, вполне вероятно, что бабуля беззастенчиво мне солгала, и постояльцы были в моей комнате на самом деле. Ну а если предположить, что старушка не врала? Тогда кто был в моей комнате, и с кем я общалась, приняв за людей? Вообще, гостиница эта какая то мутная. Правда, квиток мне реальный выдали и на работе он прошел не вызвав претензий. Но гложут меня смутные сомнения…

Отредактировано STALKER (02-07-2015 20:04:55)