Этажи

Это было в начале лета. Я жил один в общаге, мой сосед по комнате решил снимать комнату, и не выписался из общежития. Я делал все по настроению. В тот раз я засиделся ночью, решил не спать совсем. Уже почти на рассвете мне надоело сидеть в пустой комнате перед компом. Мне пришла в голову мысль пойти на крышу и посидеть там, глядя, как встает солнце. В такую рань там никого не должно было быть. Попасть на крышу было очень просто - по запасной лестнице, на которую можно было выйти через общий балкон с этажа. Туман в Питере не редкость, но в тогда он был на удивление густым. Я вышел на балкон, и как будто оказался один во всем мире - вокруг была лишь плотная сизая дымка. Местность вокруг общежития как исчезла, и само здание общаги словно поднималось из пустоты; вершина его также растворялась в тумане. На запасной лестнице было тихо и темно. Я начал подниматься вверх - со своего седьмого этажа на четырнадцатый. Мои тапки гулко шлепали по ступенькам, и в пустоте лестничной шахты эти удары звенели, как падающие бутылки. Я поднялся наверх, вышел и увидел на крыше какого-то парня с девушкой. Я надеялся, что там никого не будет, поэтому с некоторой досадой пошел назад. Спускаясь, я вдруг услышал звонкие шаги - кто-то поднимался мне навстречу. Мне не хотелось ни с кем встречаться. Я вышел с лестницы на балкон. Этот кто-то прошел мимо куда-то вверх. Я снова пошел вниз, считая этажи. На седьмом я вышел на балкон и увидел, что дверь на этаж закрыта. "Ну блин" - подумал я, вернулся на лестницу и спустился ниже. На шестом тоже было закрыто. И на пятом. И на четвертом тоже, как и на третьем. Я стал подниматься, и снова услышал шаги. На этот раз кто-то спускался сверху. Я замер, прислушиваясь - шаги на пару секунд затихли, потом возобновились. Не сдержавшись, я сквозь зубы произнес "Черт" , и вышел на балкон. Это был шестой этаж. Кто-то прошел мимо меня вниз. Я снова начал подниматься. На восьмом этаже дверь тоже оказалась закрытой. На девятом, десятом, одиннадцатом этажах тоже было закрыто. Поднимаясь на самый верх, я вдруг увидел, что на четырнадцатом этаже лестница не кончается. И вообще это не верхний этаж. Я вышел на балкон. В тумане было видно, что надо мной еще по крайней мере два этажа. Тогда я стал спускаться. Десятый, девятый, восьмой... На седьмом я услышал, что кто-то идет мне на встречу. Вдруг его шаги затихли. Я тоже остановился. Было ясно слышно, что на шестом кто-то есть. Этот кто-то невнятно произнес что-то и вышел на балкон. Я прошел вниз до второго этажа - дальше хода не было. Потом я стал снова подниматься, тщательно считая этажи. Наконец я, уставший до невозможности, остановился на том этаже, который, как я считал, должен быть четырнадцатым. Но не был. Двери внутрь были заперты на всех этажах. Что мне было делать? Я стал подниматься, думая, что ошибся в счете. Я поднялся еще на два этажа. Лестница не кончалась. Я очень устал. Обычно мне не нужно было столько бегать по лестницам. Я оперся на перила, присел на ступеньку, дыша, как астматик. Кое-как я восстановил дыхание, и расслышал какой-то шум внизу. Кто-то поднимался по лестнице. Я встал и пошел вверх. На каждом этаже я проверял дверь. И везде они были заперты. Я прошел три этажа, а лестница все равно не кончалась. Я был напуган. Я не понимал, в чем дело. Даже если я и ошибся в счете, все равно, в здании получалось слишком много этажей. По лицу уже стекал пот, я задыхался от постоянного подъема. То ли от усталости, то ли от страха дрожали мои мышцы - на каждом шаге я ясно чувствовал дрожь в ногах. Дрожали руки. Если я все правильно считал, я поднялся уже на двадцать третий этаж. Я посмотрел вверх с балкона - вверх было видно только на два этажа. Дальше все скрывал туман. Я зашел обратно на лестничную клетку, прислушался. Кто-то все еще поднимался вслед за мной. Мне было наплевать - я чувствовал себя запертым, крысой в бесконечной трубе. Я медленно, с робкой надеждой вышел на балкон - дверь на этаж была заперта. Тогда я стал спускаться. Я шел вниз,стараясь заглянуть на следующий пролет. Встречные шаги приближались. Этаж ниже, еще один. Вдруг хлопки обуви шедшего вверх прекратились. Я тоже остановился. Тот, внизу, переминался на месте - я отчетливо это слышал. Потом послышался шепот "Черт" и тихое шуршание по бетону. Я спустился на этот этаж. На лестнице было пусто. Тихо. Снаружи отчетливыми прядями переливался туман. Я вышел на балкон. Никого. Дверь с балкона была открыта. Я вышел - и понял, что нахожусь на шестом этаже.

Диктофонная запись

Пожалуй, более отвратную погоду для декабря сложно придумать. Столбик термометра четвертый день стоит на нуле. С неба накрапывает мелкий дождик, на дне луж коварно притаился лед, ожидая, когда запоздалый пешеход ухнет со всей силы в воду. Хорошо, если одежду испачкает, а ведь может и в «травму» попасть.

Так, начну свой рассказ....

В тот день я ступал по тротуару, словно сапер, нащупывая американскими берцами наиболее безопасный путь, пытаясь удержаться на коварной наледи и ежась от ветра. Даже вечерние предновогодние огни не радовали глаз. Из окон светило уютом, теплом. Казалось, у людей все хорошо — семья в сборе, смотрят телевизор, обсуждают планы на праздники. А я иду без цели по мокрому городу. Мне совершенно не хочется возвращаться домой. Кто меня ждет? Кому я нужен? Я и порядок давно не навожу просто потому, что никто не заглянет ко мне в гости, никто не оценит стараний и не осудит за бардак. Ну, а мне и так сойдет.

Впереди меня замаячила девушка в красном кожаном плаще. Черные волосы красиво спадали на плечи, струились по лопаткам. Дождь словно боялся задеть эту красоту, капли воды стекали по волосам, не задерживаясь.

Познакомиться, или не стоит? Она само великолепие, а кто я? Ряженый вахтер на службе вооруженных сил. Стою на КПП воинской части сутки через трое, а в выходные бесцельно гуляю по улицам. Солдат-контрактник. Да, получаю неплохо, но без образования, без каких-либо перспектив. Кому я нужен? А может, все-таки рискнуть?

Я ускорил шаг и скоро догнал незнакомку. Ее лицо словно было списано с картины. Огромные голубые глаза, чистая бледная кожа, тонкая яркая линия губ и вздернутый носик. Нет, она меня пошлет. Я быстрым шагом прошел еще сто метров, возле фонарного столба развернулся, чтобы последний раз полюбоваться идеалом.

Девушка подошла к пешеходному переходу, посмотрела налево, направо. Ах, какой у нее был профиль... Дальше, помню, меня ослепил свет фар, потом глухой удар, визг тормозов и красный плащ, распластанный по мокрому асфальту. Камазист вызвал скорую, а я вдувал новые и новые порции воздуха в ее алые губы. Я лупил по груди и качал, словно насос, ее мертвое сердце. Скорая подъехала через пять минут. После того, как меня оттащили, я тупо стоял и наблюдал за действиями врачей. Смерть наступила мгновенно — так мне сказал усатый мужик в синей куртке.

Каждый день потом я видел ее во сне. Я подходил к ней, мы знакомились, и груженый «КамАЗ» пролетал мимо, забрызгав ее красный плащ. Иногда она меня посылала, иногда говорила свое имя, но всегда она оставалась жива. Марина.

Со дня тех событий прошел год. Сослуживцы говорят, что я стал еще более нелюдим и молчалив. Нет, на самом деле, я очень разговорчив. Но говорю я в основном с диктофоном. Я гуляю по улице и наговариваю в гарнитуру свои мысли, воспоминания, изливаю в цифровое лоно плеера свою боль. Гарнитура — лучшее изобретение человечества. Человек, который бормочет что-то в микрофон, не кажется таким психом, как человек, разговаривающий сам с собой.

Сейчас я иду по той же улице, что и в тот роковой день, когда я встретил и потерял свою любовь. Неизменно светят фонари, предновогодние гирлянды.

Пятнадцатое декабря две тысячи тринадцатого года. Восемнадцать пятьдесят семь. Без семи минут год назад она умерла. Прости, Мариночка, что не познакомился с тобой тогда. Прости, что струсил.

Черт! Не может быть! Ребята, я вижу впереди себя красный плащ и черные волосы. Марина!!! Это она. (частый стук шагов, сбитое дыхание)

Марина, неужели врачи ошиблись? Вы живы!!! Я так боялся!

(тишина)

Вы меня, наверно, не помните. Вы год назад попали в аварию. Я хотел с вами познакомиться, но испугался. И тут «КамАЗ». А врач сказал, что вы мертвы.

(снова тишина)

Как мертвы? Вы шутите? Да я вас вижу и могу даже дотронуться. Вот. Значит, вы живы. Мариночка, не уходите, пожалуйста. Я вас год оплакивал. Вы — любовь всей моей жизни. Да я же ради вас хоть на край света...

(тишина)

Да, да, Марина. Я хочу быть с вами!

(голос, словно прорвавшийся в эфир радиостанции с другой волны — тихий, безжизненный, но определенно принадлежащий женщине)

Тогда пойдем.

(треск, помехи, грохот, снова треск)

* * *

Я фельдшер скорой помощи. 15 декабря 2013 года в 19.04 мне поступил вызов на ДТП. Обычная «дорожка» — «КамАЗ» раскатал по дороге молодого парня. Черепно-мозговая, куча переломов. Смерть наступила мгновенно. Водитель «КамАЗа» утверждал, что парня словно толкнули, хотя рядом с ним никого не было. Гаишники позже сказали мне, что он даже предъявил запись с видеорегистратора.

Когда мы паковали труп, я узнал парня. Примерно год назад на этом же перекрестке он пытался реанимировать мертвую девушку. Я многое повидал, но тогда меня впечатлила остервенелость, с которой он делал совершенно незнакомой девушке искусственное дыхание.

Ну да ладно, не в этом суть. Вчера ко мне пришла сестра, с которой мы дежурили в ту ночь. Бледная, вся в слезах, она показала мне диктофон. Света пояснила, что нашла его на полу в конце смены, а сегодня решила прослушать, чтобы знать, кому возвращать.

Я молча включил его на воспроизведение. Мы полночи слушали записи, познавая внутренний мир молодого человека. Мы раз десять прогоняли последнюю запись, после чего я ее застенографировал и теперь предоставил вашему вниманию. Ведь вы любите мистику, а я за двадцать лет работы от нее устал.

Чужая зависть

Произошло это в 1992 году. Тогда по счастливой случайности от завода получили две параллельные комнаты в общежитии. Одну оборудовали под детскую: там жена с полугодовалым сыном жили, а меня вместе с ненужными вещами поселили в другой комнате: у меня график не нормированный, могут прямо посреди ночи вызвать, да и заболеваю часто. В общем, жили мы спокойно всего два месяца, после жена точно зомбированная стала: все время сидит возле детской кроватки ни на детский крик, ни на меня никак не реагируя. Думали, может депрессия затянулась. Нельзя было ее такой оставлять, да еще и с ребенком, так что, взял я свою раскладушку и стал присматривать за Наташей (женой). И в первую ночь просыпаюсь часу во втором. Смотрю — жены на диване нет. Благо прямо в комнату светит уличный фонарь, никакой лампы не надо. Оборачиваюсь — (детская кроватка у изголовья дивана стоит) она возле спящего Лешки стоит, нагнувшись, и в кроватку тонкой струйкой капает слюна! Думаю, может, показалось, всматриваюсь, а у нее глаза неестественно широко раскрыты и не моргают. Я встаю, а она медленно голову поднимает и остекленевшими глазами на меня глядит. Тут даже мне не по себе стало. Я медленно протягиваю руки к Алешке, а она, не прекращая смотреть в мои глаза, хватает меня за запястья и держит так крепко, что редко какой мужик схватится. Не знаю, каким чудом, но мне удалось взять сына на руки и теперь дело оставалось за малым: выбраться наружу. Проблема состояла в том, что я стоял в середине комнаты, передо мной жена, а за ней заветная дверь. Я делаю шаг вправо — она, не прекращая смотреть в глаза, тоже делает шаг вправо. Я влево — она туда же. Тогда я решаюсь на маневр: превозмогая страх, я подхожу к Наташе практически вплотную, и делаю разворот. На ощупь, как можно быстрее проворачиваю пальцами замок, все это время не отрываясь от ее ужасающих глаз, и открываю дверь. В коридоре всегда горит яркий свет, так что на душе стало значительно легче. Снова чудо помогло выйти нам из комнаты, в то время как Наташа осталась в комнате, с силой хлопнув за нами дверью.
Я решил не медлить с визитом в церковь и на следующий же день отвел благоверную к батюшке. На мое удивление, мой рассказ не произвел на него большого впечатления. Наоборот, он сказал, что подобное — довольно распространенное явление, если кто-то уж очень сильно завидует чужому счастью. В любом случае, теперь у нас все хорошо, жена ничего не помнит, да и я стараюсь не вспоминать. Только иногда радует мысль, что Лешка был совсем маленький, ведь, получается, она без малого две недели ходила, пока я за напарника ночные смены отрабатывал...

Потревоженные

История случилась с бывшей женой и ее отцом. Отдыхали они летом на даче. Она тогда еще девчонкой была. А дача - не дача даже - а домик однокомнатный с верандой. В Подмосковье. Так вот.

Собралась жена бывшая (в те годы девочка-подросток) с девчонками и мальчишками истории страшные травить. Ну и всплыла история кладбища, где якобы всякое творилось. Подбадривая друг друга, решили сходить к кладбищу. Ну такая бравада подростковая: "А нам не страшно". Сказано - сделано. Подробно не буду описывать, суть в том, что когда шли по леску, что прилегал к кладбищу (дело вечером было, но не стемнело еще), позади них резко горн затрубил, отчего они перепугались и рванули обратно в деревню. Но вовсе суть не в этом.

Естественно, бежали они быстро, только пятки сверкали. Отдышавшись, по домам разбрелись. И вот сидит, значит, она на веранде, в тот же вечер, книгу читает. Отец в комнате спит. Раздается стук в дверь. А надо сказать, что входная дверь под углом к одному из окон на веранде. То есть, можно глянуть в окно, не открывая дверь и увидеть, кто перед дверью стоит. Так вот, подошла она к окошку. Никого перед дверью. "Мальчишки - дураки", - подумала, - "Все шутят". Вернулась к книге. Опять стук. Снова к окну-то же самое. Нет никого. Ну, решила перед окном посидеть, поймать с поличным озорников. И в тот самый момент, когда она рассматривала в окно дверь, та в очередной раз сотрясается от сильного стука. Ну понятно, тут кто хочешь перепугается - возле двери никого нет - но в нее стучат. Побежала к отцу - а тот проснулся уже, ворчит, мол, какого хрена там долбится кто-то. Она ему все и выложила. Вернулись с отцом к окну. И тут снова грохот в дверь. Отец в лице изменился, услал девочку в комнату, сам же достал топор и остался на веранде. Через некоторое время стук прекратился...

На следующий день подруга ее закадычная, которая тоже на кладбище ходила накануне, рассказала, что к ним всю ночь кто-то в дверь стучал... Тесть неохотно вспоминал эту историю. Подтверждал, что, мол, так и было, но от толкований воздерживался...

Детский матрас

Я тогда только вернулся из армии, мой старший брат Олег только женился тогда. Молодая семья пригласила меня к себе в гости. На тот момент они только переехали в съемную квартиру. В общем, в тот вечер я засиделся у них и по настоятельным просьбам хозяев остался у них ночевать. Молодая сноха Оксана постелила мне на полу, потому что.. кхм.. дивана в зале не было.
В общем, покидали подушки с кресел, а для пущей мягкости сверху постелили какой -то маленький матрасик.
И вот - все благополучно заснули…
Но я так и не успел погрузиться в сон. Внезапно мне стало трудно дышать. Я вдруг почувствовал какую-то тяжесть у себя на груди. Тут же на своей шее я ощутил чьи-то маленькие ручонки, затем над моим ухом раздалось едва слышимое неразборчивое бормотание... Мне по-прежнему было невыносимо трудно дышать, но я никак не мог избавиться от этого удушающего наваждения, через секунду эти детские ручки начали меня бить…Бить по лицу, губам, с необыкновенной силой, практически, не давая мне опомниться!.. Нераздельное бормотание начало превращаться в уже отдельные слова, из которых стали понятны фразы: «Отдай! Это - моё! Уходи! Уходи! Отдай! Это - моё!»
-Я бы с радостью отдал и ушел, -смущенно улыбаясь продолжал рассказывать Николай,- но моё будто ватное тело отказывалось меня слушаться.. В конце- концов, эти удары стали просто нестерпимыми, ребенок злился всё больше и больше, он кричал всё громче и громче!.. Я чувствовал, что уже не сплю, но глаза мои были по-прежнему закрыты. Из последних сил я начал звать Олега и просить его включить быстрее свет. Мне казалось, что прошла вечность, пока свет зажёгся…Я открыл глаза и быстро сел.
Передо мной стояли насмерть перепуганные брат и сноха и разглядывали меня словно больного, на их вопрос: «Что случилось? Почему ты кричал?»- я не сразу нашелся , что ответить, единственное, что я произнес- это просьба посидеть и попить чаю, в общем, дать мне возможность прийти в себя.
В районе 5:00 утра мы вышли из кухни и снова улеглись по своим местам, но, видимо, в ту ночь нам не суждено было выспаться.
Буквально минут через десять уже из комнаты брата донеслись злобные ругательства и снова зажегся cвет. Я разлепил сонные вежды и увидел, что из комнаты ко мне спешит Олег:
- Что тебе снилось? Расскажи яснее! -он явно был не в себе в тот момент.
-Да так, как - будто душил кто - то...А что? – пробурчал я.
Бледный Олег в страшном волнении всё объяснил мне:
-Понимаешь, только мы выключили свет и улеглись, как я из комнаты увидел, что от тебя отделилась какая-то маленькая размытая фигурка маленького ребенка! Как- будто белое облачко! Он прошел мимо нашей комнаты в сторону кухни…
-Он меня и душил.. – произнес я.
Воцарилось молчание. Спать уже не хотелось. Тишину нарушила Оксана:
-Я теперь понимаю, он разозлился из-за своего матрасика..
-Какого матрасика? - раздраженно спросил Олег.
-Детского.. Я его нашла среди вещей, которые были свернуты в тюк, в этой квартире. Я постелила его Коле, чтобы ему было мягче спать, -задумчиво произнесла Оксана..
Через пару дней после разговора с хозяйкой квартиры, расспросов, что да почему, стало известно, что эта квартира принадлежала одной молодой женщине. Из-за нехватки средств и охватившего ее отчаяния, молодая мать задушила своего сынишку.
Сейчас она в психиатрической больнице. Квартира сдается новыми хозяевами, вот только жильцы в ней не задерживаются. Не задержались и Олег с Оксаной.