Свитязь. Город негостеприимный
Одна из легенд о древнем городе Свитязе гласит: исчез город потому, что жители в нём были слишком негостеприимные.
Отличался город достаточно строгими нравами: не принимали здесь чужих. И большинство нищих из околиц города прекрасно знали об особенностях городка и не заглядывали сюда. Знали – могут прогнать, могут собаками затравить, а могут и убить. И уж во всяком случае, ни приюта, ни милостыни здесь ожидать было нельзя.
Однако ходили в те времена по дорогам белорусским не только местные нищие, у которых был дом, да только вот в доме ничего не было, но и жабраки, как их называли, те, у кого и дома-то не было. Выгоняли из дому за долги – и отправлялась вся семья с котомками по свету в надежде на добрых людей, которые и переночевать пустят, и накормят, а, может, и в дорогу что дадут. И ведь принимали – даже самые бедные помнили присказку – «от сумы да от тюрьмы не зарекайся» и следовали старому правилу – накормившего однажды в беде добрые люди не оставят. А Свитязь – здесь жители были не таковы. Даже собаки здесь по улицам не бегали: уходили из нехорошего места. Разве что те, что на цепях сидели, во дворах...
Негостеприимные были здесь люди, а на каждой двери висел обязательно замок. И это во времена, когда двери не только в деревнях, но и в небольших городах не запирались, разве что клямка набрасывалась, в знак того, что хозяев дома нет. И ведь никто не смел зайти, не то, чтобы взять чужое. Удивительная была земля – белорусская. Даже купцы, заключая договор, всегда заключали его лишь на словах. И на слово верили...
Появился в один из дней в городе Свитязь старый жабрак, нищий. Видя незнакомца, местные плотнее запирали свои двери и окна, чтобы не подумал даже просить о приюте и милостыне. Однако жабрак был не местный, обычаев не знал, и решил, что даже в городе, где большинство людей столь негостеприимны, обязательно найдётся добрая душа.
Прошёл старик по центральным улицам, и выбрался на бедную окраину. Однако и здесь запирали перед носом его двери, и здесь никто не сочувствовал старому бедняку. Только одна вдова, что жила в хатке-развалюшке у самой городской стены, впустила его, когда совсем уже стемнело. Впрочем, единственное, что она могла предложить старому жабраку – это место у холодной печки, где она сама вместе со своим малышом-сыночком ложилась вечером спать. Не было в доме никакой еды.
Но старик заглянул в старый мешок, где когда-то было зерно – и нашёл три зёрнышка. И велел хозяйке смолоть их на ручной мельничке. Она решила, что старик потерял рассудок от голода и горя, но решила не перечить. А когда начала молоть – намолола три меры муки с трёх зёрнышек. Обрадовалась – ведь и самой будет что поесть, и странника накормить, и малышу можно немного затирки дать – тоже не голодный будет.
Старик тем временем вышел за городские ворота и насобирал немного хвороста, чтобы печь растопить. А, когда возвращался, увидели его другие местные, и увидели, что заходит он в дом ко вдове, и рассердились на женщину, что нарушила городскую традицию. Но решили подождать до утра, чтобы собрать городской совет.
Вдова тем временем приготовила затирки – сама досыта наелась, сыночка своего накормила, да и странника не забыла. И рядом с тёплой печкой улеглись спать.
Утром же проснулись они от того, что собрался у домика народ, и требовал выбросить из города старика-попрошайку, а вдову строго наказать – утопить в речке, что неподалёку протекала. Вдова испугалась, заплакала, знала ведь – утопят, не пожалеют, и малыш-сыночек с голоду умрёт. Тогда старик расправил плечи и велел ей брать сына на руки и идти за ним. И прошли они сквозь толпу, и никто их не увидел. А когда выходили за городские ворота, отряхнул старик пыль со своих лаптей и велел вдове уходить по дороге, не оборачиваясь. Она и пошла, но услышала за спиной плачь и крики. И позабыла наказ старика, и оглянулась, ведь прожила она в этом городе много лет. А, как оглянулась, то увидела, что город опускается под землю, и заливает его вода. И превратилась тут же в камень.
И неважно, что легенда эта сильно напоминает библейскую историю про Лота и жену его, что уходили из обречённого города. Местные жители уверены, что жизнь такова: в неё нередко повторяется то, что происходило когда-то. И повторяется там, где старый урок не выучили.
Говорят, и до сегодняшнего дня неподалёку от озера стоит камень, напоминающий женщину с ребёнком на руках. И ходят к этому камню бездетные женщины, просить, чтобы появился у них ребёночек, и несчастная вдова всем старается помочь. Только вот если прикоснётся к ней рука, смоченная водой из озера Свитязь, появляются на камне то ли слёзы, то ли капли крови...
Катерина СидорукОтличался город достаточно строгими нравами: не принимали здесь чужих. И большинство нищих из околиц города прекрасно знали об особенностях городка и не заглядывали сюда. Знали – могут прогнать, могут собаками затравить, а могут и убить. И уж во всяком случае, ни приюта, ни милостыни здесь ожидать было нельзя.
Однако ходили в те времена по дорогам белорусским не только местные нищие, у которых был дом, да только вот в доме ничего не было, но и жабраки, как их называли, те, у кого и дома-то не было. Выгоняли из дому за долги – и отправлялась вся семья с котомками по свету в надежде на добрых людей, которые и переночевать пустят, и накормят, а, может, и в дорогу что дадут. И ведь принимали – даже самые бедные помнили присказку – «от сумы да от тюрьмы не зарекайся» и следовали старому правилу – накормившего однажды в беде добрые люди не оставят. А Свитязь – здесь жители были не таковы. Даже собаки здесь по улицам не бегали: уходили из нехорошего места. Разве что те, что на цепях сидели, во дворах...
Негостеприимные были здесь люди, а на каждой двери висел обязательно замок. И это во времена, когда двери не только в деревнях, но и в небольших городах не запирались, разве что клямка набрасывалась, в знак того, что хозяев дома нет. И ведь никто не смел зайти, не то, чтобы взять чужое. Удивительная была земля – белорусская. Даже купцы, заключая договор, всегда заключали его лишь на словах. И на слово верили...
Появился в один из дней в городе Свитязь старый жабрак, нищий. Видя незнакомца, местные плотнее запирали свои двери и окна, чтобы не подумал даже просить о приюте и милостыне. Однако жабрак был не местный, обычаев не знал, и решил, что даже в городе, где большинство людей столь негостеприимны, обязательно найдётся добрая душа.
Прошёл старик по центральным улицам, и выбрался на бедную окраину. Однако и здесь запирали перед носом его двери, и здесь никто не сочувствовал старому бедняку. Только одна вдова, что жила в хатке-развалюшке у самой городской стены, впустила его, когда совсем уже стемнело. Впрочем, единственное, что она могла предложить старому жабраку – это место у холодной печки, где она сама вместе со своим малышом-сыночком ложилась вечером спать. Не было в доме никакой еды.
Но старик заглянул в старый мешок, где когда-то было зерно – и нашёл три зёрнышка. И велел хозяйке смолоть их на ручной мельничке. Она решила, что старик потерял рассудок от голода и горя, но решила не перечить. А когда начала молоть – намолола три меры муки с трёх зёрнышек. Обрадовалась – ведь и самой будет что поесть, и странника накормить, и малышу можно немного затирки дать – тоже не голодный будет.
Старик тем временем вышел за городские ворота и насобирал немного хвороста, чтобы печь растопить. А, когда возвращался, увидели его другие местные, и увидели, что заходит он в дом ко вдове, и рассердились на женщину, что нарушила городскую традицию. Но решили подождать до утра, чтобы собрать городской совет.
Вдова тем временем приготовила затирки – сама досыта наелась, сыночка своего накормила, да и странника не забыла. И рядом с тёплой печкой улеглись спать.
Утром же проснулись они от того, что собрался у домика народ, и требовал выбросить из города старика-попрошайку, а вдову строго наказать – утопить в речке, что неподалёку протекала. Вдова испугалась, заплакала, знала ведь – утопят, не пожалеют, и малыш-сыночек с голоду умрёт. Тогда старик расправил плечи и велел ей брать сына на руки и идти за ним. И прошли они сквозь толпу, и никто их не увидел. А когда выходили за городские ворота, отряхнул старик пыль со своих лаптей и велел вдове уходить по дороге, не оборачиваясь. Она и пошла, но услышала за спиной плачь и крики. И позабыла наказ старика, и оглянулась, ведь прожила она в этом городе много лет. А, как оглянулась, то увидела, что город опускается под землю, и заливает его вода. И превратилась тут же в камень.
И неважно, что легенда эта сильно напоминает библейскую историю про Лота и жену его, что уходили из обречённого города. Местные жители уверены, что жизнь такова: в неё нередко повторяется то, что происходило когда-то. И повторяется там, где старый урок не выучили.
Говорят, и до сегодняшнего дня неподалёку от озера стоит камень, напоминающий женщину с ребёнком на руках. И ходят к этому камню бездетные женщины, просить, чтобы появился у них ребёночек, и несчастная вдова всем старается помочь. Только вот если прикоснётся к ней рука, смоченная водой из озера Свитязь, появляются на камне то ли слёзы, то ли капли крови...
Ссылка
- Подпись автора
Ўжо позна. Мрок вясенняй ночы на вузкіх вуліцах ляжыць. А мне - вясёла. Блішчаць вочы, i кроў ад шчасця аж кіпіць. Іду я радасна, харошы, знікае з сэрца пустата... А пад рызінавай калошай ціхутка хлюпае слата. (с) Максім Багдановіч
.
